Лев толстой путь жизни о вере. Лев Толстой: Путь жизни Учение истинной веры всегда ясно и просто

Лев Николаевич Толстой

«Путь жизни»

ПРЕДИСЛОВИЕ

1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живет. Об этом учили во все времена самые мудрые и добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку его разум и совесть. Учение это такое:

2) Кроме того, что мы видим, слышим, ощупываем и про что знаем от людей, есть и такое, чего мы не видим, не слышим, не ощупываем и про что никто ничего не говорил нам, но что мы знаем лучше всего на свете. Это то, что дает нам жизнь и про что мы говорим «я».

3) Это же невидимое начало, дающее нам жизнь, мы признаем и во всех живых существах, и особенно живо в подобных нам существах - людях.

4) Всемирное, невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, сознаваемое нами в самих себе и признаваемое в подобных нам существах - людях, мы называем душою, само же в себе всемирное невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, мы называем Богом.

5) Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от Бога, стремятся к соединению с тем, от чего они отделены, и достигают этого соединения с душами других людей любовью, с Богом - сознанием своей божественности. В этом все большем и большем соединении с душами других людей - любовью и с Богом - сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.

6) Большее и большее соединение души человеческой с другими существами и Богом, и потому и большее и большее благо человека, достигается освобождением души от того, что препятствует любви к людям и сознанию своей божественности: грехи, т.е. потворство похотям тела, соблазны, т.е. ложные представления о благе, и суеверия, т.е. ложные учения, оправдывающие грехи и соблазны.

7) Препятствующие соединению человека с другими существами и Богом грехи суть: грехи чревоугодия, т.е. объедения, пьянства;

8) Грехи блуда, т.е. полового распутства;

9) Грехи праздности, т.е. освобождения себя от труда, нужного для удовлетворения своих потребностей;

10) Грехи корыстолюбия, т.е. приобретения и хранения имущества для пользования трудами других людей;

11) И худшие из всех грехов, грехи разъединения с людьми: зависти, страха, осуждения, враждебности, гнева, вообще - недоброжелательства к людям. Таковы грехи, препятствующие соединению любовью души человеческой с Богом и другими существами.

12) Привлекающие же людей к грехам соблазны, т.е. ложные представления об отношении людей к людям, суть: соблазны гордости, т.е. ложного представления о своем превосходстве над другими людьми;

13) Соблазны неравенства, т.е. ложного представления о возможности деления людей на высших и низших;

14) Соблазны устроительства, т.е. ложного представления о возможности и праве одних людей насилием устраивать жизнь других людей;

15) Соблазны наказания, т.е. ложного представления о праве одних людей ради справедливости или исправления делать зло людям;

16) И соблазны тщеславия, т.е. ложного представления о том, что руководством поступков человека могут и должны быть не разум и совесть, а людские мнения и людские законы.

17) Таковы соблазны, привлекающие людей к грехам. Суеверия же, оправдывающие грехи и соблазны, суть: суеверие государства, суеверие церкви и суеверие науки.

18) Суеверие государства состоит в вере в то, что необходимо и благотворно, чтобы меньшинство праздных людей властвовало над большинством рабочего народа.

Суеверие церкви состоит в вере в то, что непрестанно уясняющаяся людям религиозная истина была раз навсегда открыта и что известные люди, присвоившие себе право учить людей истинной вере, находятся в обладании единой, раз навсегда выраженной религиозной этой истины.

19) Суеверие науки состоит в вере в то, что единое, истинное и необходимое для жизни всех людей знание заключается только в тех случайно избранных из всей безграничной области знаний отрывках разных, большей частью ненужных знаний, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа освободивших себя от необходимого для жизни труда людей и потому живущих безнравственной и неразумной жизнью.

20) Грехи, соблазны и суеверия, препятствуя соединению души с другими существами и Богом, лишают человека свойственного ему блага, и потому для того, чтобы человек мог пользоваться этим благом, он должен бороться с грехами, соблазнами и суевериями. Для борьбы этой человек должен делать усилия.

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Шрифт:

100% +

Лев Николаевич Толстой

Путь жизни

ПУТЬ ЖИЗНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

3) Это же невидимое начало, дающее нам жизнь, мы признаем и во всех живых существах, и особенно живо в подобных нам существах – людях.

4) Всемирное, невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, сознаваемое нами в самих себе и признаваемое в подобных нам существах – людях, мы называем душою, само же в себе всемирное невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, мы называем Богом.

5) Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от Бога, стремятся к соединению с тем, от чего они отделены, и достигают этого соединения с душами других людей любовью, с Богом – сознанием своей божественности. В этом все большем и большем соединении с душами других людей – любовью и с Богом – сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.

6) Большее и большее соединение души человеческой с другими существами и Богом, и потому и большее и большее благо человека, достигается освобождением души от того, что препятствует любви к людям и сознанию своей божественности: грехи, т. е. потворство похотям тела, соблазны, т. е. ложные представления о благе, и суеверия, т. е. ложные учения, оправдывающие грехи и соблазны.

7) Препятствующие соединению человека с другими существами и Богом грехи суть: грехи чревоугодия, т. е. объедения, пьянства.

8) Грехи блуда, т. е. полового распутства.

9) Грехи праздности, т. е. освобождения себя от труда, нужного для удовлетворения своих потребностей.

10) Грехи корыстолюбия, т. е. приобретения и хранения имущества для пользования трудами других людей.

11) И худшие из всех грехов, грехи разъединения с людьми: зависти, страха, осуждения, враждебности, гнева, вообще – недоброжелательства к людям. Таковы грехи, препятствующие соединению любовью души человеческой с Богом и другими существами.

12) Привлекающие же людей к грехам соблазны, т. е. ложные представления об отношении людей к людям, суть: соблазны гордости, т. е. ложного представления о своем превосходстве над другими людьми.

13) Соблазны неравенства, т. е. ложного представления о возможности деления людей на высших и низших.

14) Соблазны устроительства, т. е. ложного представления о возможности и праве одних людей насилием устраивать жизнь других людей.

15) Соблазны наказания, т. е. ложного представления о праве одних людей ради справедливости или исправления делать зло людям.

16) И соблазны тщеславия, т. е. ложного представления о том, что руководством поступков человека могут и должны быть не разум и совесть, а людские мнения и людские законы.

21) И усилия эти всегда во власти человека, во-первых, потому, что совершаются они только в настоящее мгновение, т. е. в той безвременной точке, в которой прошедшее соприкасается с будущим и в которой человек всегда свободен.

22) Во-вторых, усилия эти во власти человека еще и потому, что они заключаются не в совершении каких-либо могущих быть неисполнимыми поступков, а только в воздержании, всегда возможном для человека: усилия воздержания от поступков, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.

23) Усилия воздержания от слов, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.

24) И усилия воздержания от мыслей, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.

25) Ко всем грехам приводит человека потворство похотям тела, и потому для борьбы с грехами человеку нужны усилия воздержания от поступков, слов и мыслей, потворствующих похотям тела, т. е. усилия отречения от тела.

26) Ко всем соблазнам приводит человека ложное представление о превосходстве одних людей над другими, и потому для борьбы с соблазнами человеку нужны усилия воздержания от возвышающих себя над другими людьми поступков, слов и мыслей, т. е. усилия смирения.

27) Ко всем суевериям приводит человека допущение лжи, и потому для борьбы с суевериями человеку нужны усилия воздержания себя от противных истине поступков, слов и мыслей, т. е. усилия правдивости.

28) Усилия самоотречения, смирения и правдивости, уничтожая в человеке препятствия к соединению любовью его души с другими существами и Богом, дают ему всегда доступное ему благо, и потому то, что представляется человеку злом, есть только указание того, что человек ложно понимает свою жизнь и не делает того, что дает ему свойственное ему благо. Зла нет.

29) Точно так же и то, что представляется человеку смертью, есть только для тех людей, которые полагают свою жизнь во времени. Для людей же, понимающих жизнь в том, в чем она действительно заключается, в усилии, совершаемом человеком в настоящем для освобождения себя от всего того, что препятствует его соединению с Богом и другими существами, нет и не может быть смерти.

30) Для человека, понимающего свою жизнь так, как она только и может быть понимаема, все большим и большим соединением своей души со всем живым любовью и сознанием своей божественности – с Богом, достигаемым только усилием в настоящем, не может быть вопроса о том, что будет с его душою после смерти тела.

Душа не была и не будет, а всегда есть в настоящем. О том же, как будет сознавать себя душа после смерти тела, не дано знать человеку, да и не нужно ему.

31) Не дано знать этого человеку для того, чтобы он душевные силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем мире, а только на достижение в этом мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с Богом. Не нужно же знать человеку того, что будет с его душою, потому, что если он понимает жизнь свою, как она и должна быть понимаема, как непрестанное все большее и большее соединение своей души с душами других существ и Богом, то жизнь его не может быть ничем иным, как только тем самым, к чему он стремится, т. е. ничем не нарушимым благом.

Для того, чтобы человеку жить хорошо, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, нужна вера. Вера – это знание того, что такое человек и для чего он живет на свете. И такая вера была и есть у всех разумных людей.

1. В ЧЕМ ИСТИННАЯ ВЕРА

Для того, чтобы хорошо прожить жизнь, надо понимать, что такое жизнь и что в этой жизни надо и чего не надо делать. Этому учили во все времена самые мудрые и доброй жизни люди всех народов. Учения этих мудрых людей все в самом главном сходятся к одному. Вот это-то одно для всех людей учение о том, что такое жизнь человеческая и как надо проживать ее, и есть настоящая вера.

Что такое этот мир без конца во все стороны, ни про начало, ни про конец которого я ничего не знаю, и что такое моя жизнь в этом бесконечном мире и как мне прожить ее?

Только вера отвечает на эти вопросы.

Истинная религия в том, чтобы знать тот закон, который выше всех законов человеческих и один для всех людей мира.

Может быть много разных ложных вер, но истинная вера только одна.

Если ты сомневаешься в своей вере, это уже не вера.

Вера только тогда вера, когда у тебя и мысли нет о том, чтобы то, во что ты веришь, могло бы быть неправда.

Есть две веры: вера доверия тому, что говорят люди, – это вера в человека или в людей, и таких вер много различных, и вера в свою зависимость от того, кто послал меня в мир. Это вера в Бога, и такая вера одна для всех людей.

2. УЧЕНИЕ ИСТИННОЙ ВЕРЫ ВСЕГДА ЯСНО И ПРОСТО

Верить – значит доверять тому, что нам открывается, не спрашивая о том, отчего это так и что из этого выйдет. Такова истинная вера. Она показывает нам, кто мы такие и что мы поэтому должны делать, но ничего не говорит нам о том, что выйдет из того, что мы будем делать то, что велит нам наша вера.

Если я верю в Бога, то мне нечего спрашивать о том, что выйдет из моего послушания Богу, потому что я знаю, что Бог – любовь, а из любви ничего, кроме добра, выйти не может.

Истинный закон жизни так прост, ясен и понятен, что людям нельзя оправдывать свою дурную жизнь тем, что они не знают закона. Если люди живут противно закону истинной жизни, им остается одно: отрекаться от разума. Они это и делают.

Говорят, что исполнение закона Бога трудно. Это неправда. Закон жизни ничего не требует от нас, кроме любви к ближнему. А любить не трудно, а радостно.

По Григорию Сковороде

Когда человек узнает истинную веру, с ним делается то же, что с человеком, засветившим свет в темной горнице. Все становится ясно и на душе весело.

3. ИСТИННАЯ ВЕРА В ОДНОМ: В ЛЮБВИ К БОГУ И БЛИЖНЕМУ

«Любите друг друга, как я полюбил вас, и по тому все узнают, что вы Мои ученики, если вы будете иметь любовь друг к другу», – сказал Христос. Он не говорит: если вы верите в то или это, но если вы любите. – Вера у разных людей и в разные времена может быть разная, но любовь у всех и всегда одна и та же.

Истинная вера одна – любовь ко всему живому.

Ибрагим Кордовский

Любовь дает людям благо, потому что соединяет человека с Богом.

Христос открыл людям то, что вечное не то же, что будущее, но что вечное, невидимое живет в нас сейчас в этой жизни, что мы становимся вечными, когда соединяемся с тем Богом духом, в котором все живет и движется.

Достигаем мы этой вечности не молитвами, таинствами и обрядами, а только любовью.

4. ВЕРА РУКОВОДИТ ЖИЗНЬЮ ЛЮДЕЙ

Истинно знает закон жизни только тот, кто делает то, что считает законом жизни.

Всякая вера это только ответ на то, как мне жить на свете, не перед людьми, а перед Тем, Кто послал меня в мир.

В истинной вере важно не то, чтобы хорошо рассуждать о Боге, о душе, о том, что было и что будет, а важно одно: твердо знать, что в этой жизни должно и чего не должно делать.

Если человеку плохо жить, то это только оттого, что у такого человека нет веры. Это же бывает и с народами. Если плохо живется народу, то только оттого, что народ потерял веру.

Жизнь людей бывает хорошая или плохая только от того, как они понимают истинный закон жизни. Чем яснее понимают люди истинный закон жизни, тем лучше их жизнь, и чем запутаннее понимают они этот закон, тем жизнь их хуже.

Для того, чтобы людям выйти из той грязи греха, разврата и бедственной жизни, в которой они живут теперь, нужно одно: нужна такая вера, в которой люди не жили бы, как теперь, каждый для себя, а жили бы все общей жизнью, признавали бы все один закон и одну цель. Только тогда могли бы люди, повторяя слова молитвы Господней: «Да приидет Царство Твое на земле, как на небе», надеяться на то, что Царство Божие точно придет на землю.

По Мадзини

Если вера учит тому, что надо отказаться от этой жизни для жизни вечной, то это ложная вера. Нельзя отказаться от этой жизни для жизни вечной, потому нельзя, что вечная жизнь уже есть в этой жизни.

Индийская Вамана Пурана

Чем сильнее вера человека, тем тверже его жизнь. Жизнь человека без веры – жизнь животного.

5. ЛОЖНАЯ ВЕРА

Закон жизни о том, чтобы любить Бога и ближнего, прост и ясен, – всякий человек, когда войдет в разум, сознает его в своем сердце. И потому, если бы не было ложных учений, все люди держались бы этого закона и на земле было бы Царство Небесное.

Но всегда и везде ложные учителя поучали людей тому, чтобы признавать Богом то, что не есть Бог, и законом Бога то, что не есть закон Бога. И люди верили ложным учениям и удалились от истинного закона жизни и от исполнения истинного закона его, и жизнь людей становилась от этого труднее и несчастнее.

И потому не надо верить никаким учениям, если они не сходятся с любовью к Богу и ближнему.

Не надо думать, что вера истинна оттого, что она старая. Напротив, чем дольше живут люди, тем все яснее и яснее становится им истинный закон жизни.

Думать, что нам в наше время надо верить тому же самому, чему верили наши деды и прадеды, – это все равно, что думать, что, когда ты вырос, тебе будет впору твоя детская одежа.

У всех народов всегда были такие люди, которые говорили про себя, что они одни знают истинный закон Бога. И люди эти для того, чтобы подтвердить свои слова, всегда рассказывали про то, что будто бы были такие чудеса от Бога, по которым видно, что тот закон, которому они учат, есть истинный закон Бога. Кроме того, люди эти записывали этот свой закон в книги и уверяли народ, что в книгах этих всякое слово истинно, потому что книги эти внушены и написаны самим Богом.

Все это неправда. Закон Божий открывается не одним каким-нибудь людям, а равно всякому человеку, если он хочет узнать его. Чудес же никогда не было и не бывает, и все рассказы о чудесах пустые выдумки. Неправда и то, что есть такие книги, в которых всякое слово истинно и внушено Богом. Все книги дело рук человеческих, и во всех может быть и полезное, и вредное, и истинное, и ложное.

Мы сокрушаемся о том, что не можем уже верить в то, во что верили наши отцы. Надо не сокрушаться об этом, а стараться установить в себе такую веру, в какую мы могли бы верить так же твердо, как верили наши отцы в свою.

Для того, чтобы человеку познать истинную веру, ему нужно прежде всего на время отказаться от той веры, в которую он слепо верил, и проверить разумом все то, чему его с детства научили.

Жил рабочий в городе и отделался и пошел домой. На выходе встретился ему прохожий. И сказал прохожий: «Пойдем вместе, мне туда же, и я дорогу хорошо знаю». Рабочий поверил, и пошли они вместе.

Прошли они час, два, и кажется рабочему, что дорога не та, по которой он шел в город. И говорит он: «Помнится, не та эта дорога». А прохожий говорит: «Это самая настоящая, короткая дорога. Верь мне, я хорошо знаю».

Послушался рабочий и пошел за ним. И что дальше шел, то хуже и хуже становилась дорога, и все труднее и труднее было идти. И прожил и проел рабочий все, что заработал, и все не было дома. Но чем дальше он шел, тем все больше он верил, и под конец сам уверился, что дорога настоящая. А уверился он потому, что не хотелось назад ворочаться и все надеялся, что и по этой дойдет. И забрел рабочий далеко-далеко от дома и долго бедствовал.

Дурно то, что люди не знают Бога, но хуже всего то, что люди признают Богом то, что не есть Бог.

6. О ВНЕШНЕМ БОГОПОЧИТАНИИ

Истинная вера не в том, чтобы верить в чудеса, в таинства, в обряды, а в том, чтобы верить в такой один закон, какой годится для всех людей мира.

Для истинной веры не нужно ни храмов, ни украшений, ни пения, ни многолюдных собраний. Напротив, истинная вера входит в сердце всегда только в тишине и уединении.

Если человек хочет угодить Богу молитвами, обрядами, то это значит, что он хочет обмануть Бога. Но Бога нельзя обмануть, обманываешь только себя.

Настоящая вера не в том, чтобы знать, в какие дни есть постное, в какие ходить в храм и какие слушать и читать молитвы, а в том, чтобы всегда жить доброю жизнью в любви со всеми, всегда поступать с ближними, как хочешь, чтобы поступали с тобой.

В этом истинная вера. И этой вере учили всегда все истинные мудрецы и святой жизни люди всех народов.

Иисус не говорит самарянам: оставьте ваши верования, ваши предания для еврейских. Он не говорит евреям: присоединяйтесь к самарянам. Но он говорит самарянам и евреям: вы одинаково заблуждаетесь. Важен не храм и не служение в храме, важен не Гаризим или Иерусалим, – настанет время и настало уже, когда будут поклоняться Отцу не в Гаризиме, не в Иерусалиме, но когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе.

Искал таких поклонников Иисус во времена Иерусалима. Он их ищет и теперь.

Царство Божие придет к нам только тогда, когда церковная вера с чудесами, таинствами и обрядами заменится верой разумной, без чудес, таинств и обрядов. Время это приближается. Вера эта еще в зародыше. Но зародыш не может не разрастаться. Будем же ждать и работать для того, чтобы время это скорее пришло.

Был у хозяина работник. Жил он в одном доме с хозяином и по многу раз в день видался с хозяином. Работник все меньше и меньше работал и под конец так обленился, что ничего не делал. Хозяин видел это, но ничего не говорил и только отворачивался от работника, когда встречался с ним. Работник видел, что хозяин недоволен им, и вздумал, не работая, подладиться к хозяину. Пошел работник к хозяйским знакомым и друзьям и просил их сделать так, чтобы хозяин не сердился на него. Хозяин узнал про это, призвал работника и сказал: «Зачем ты просишь людей заступиться за тебя? Ведь ты сам всегда со мною, можешь сам мне сказать, что тебе нужно». И работник не знал, что сказать, и ушел. И придумал работник другое: собрал он хозяйских яиц, поймал хозяйскую курицу и принес все это, как гостинец, хозяину, чтобы хозяин не сердился на него. Тогда хозяин сказал: «То ты просишь моих друзей хлопотать за тебя, тогда как ты можешь прямо со мной говорить. А теперь вот вздумал меня задобрить гостинцами. Ведь все, что у тебя есть, все мое. Если бы ты и свое принес мне, то мне не нужны твои гостинцы». Тогда работник выдумал еще третье: он сложил стихи во славу хозяина и стал ходить под окнами хозяина и громко кричать и петь стихи, называя хозяина великим, вездесущим, всемогущим, отцом, милостивцем, благодетелем. Тогда хозяин опять призвал работника и сказал: «То ты через людей хотел угодить мне, то ты моим же добром дарил меня, теперь вздумал еще чуднее: вздумал кричать и петь обо мне, что я всемогущий, милостивый и все другое. Кричишь и поешь про меня, что я такой и эдакий, а не знаешь и не хочешь знать меня. Мне же не нужно ни заступничества за тебя других людей, ни подарки твои, ни похвалы твои о том, кого ты не можешь знать, – мне нужна от тебя только твоя работа».

То же, что этот работник, делают люди, которые молятся святым угодникам, прося их заступиться за них перед Богом, и то же делают, когда хотят задобрить Бога лампадами и всякими жертвами, постройками храмов и восхвалениями Его.

Учение Христа в том, что между Богом и людьми не может быть посредников и что нужны для жизни не дары Богу, а наши добрые дела.

В этом весь закон Бога.

7. ПОНЯТИЕ НАГРАДЫ ЗА ДОБРУЮ ЖИЗНЬ – НЕСВОЙСТВЕННО ИСТИННОЙ ВЕРЕ

Когда человек держится веры только потому, что за исполнение дел веры ожидает в будущем всяких внешних благ, то это не вера, а расчет, и расчет всегда неверный. Расчет неверный потому, что истинная вера дает благо только в настоящем, а не дает и не может дать никаких внешних благ в будущем.

Шел человек наниматься в работники. И повстречались ему два наемщика. Рассказал человек, что он ищет работы. И оба наемщика стали звать его, каждый к своему хозяину. Один сказал ему: «Иди к моему. Место хорошее. Правда, если не угодишь, засадит в тюрьму и сечь будет, а если угодишь, так уж лучше житья не бывает. Когда отработаешь, то будешь жить, ничего не делать, и всякий день угощение, вино, сласти, катанье. Только угоди. Житье будет такое, что лучше и вздумать нельзя». Так зазывал к себе один из наемщиков.

Другой наемщик тоже звал к своему хозяину, но ничего не говорил про то, как хозяин его будет награждать рабочего, даже не мог сказать, как и где будут жить рабочие и тяжела или легка работа, а только сказал, что хозяин добрый, никого не наказывает и сам живет с рабочими.

И подумал человек про первого хозяина: «Уж очень много обещает. Если бы дело по правде было, незачем обещать так много. Польстишься на роскошную жизнь, как бы хуже не было. А хозяин, должно, сердитый, потому что строго наказывает тех, кто не по нем делает. Пойду лучше ко второму, – тот хоть ничего не обещает, да, говорят, добрый, да и живет заодно с рабочими».

То же и с учениями о вере. Ложные учителя привлекают людей к доброй жизни тем, что пугают наказаниями и заманивают наградой на том свете, где никто не был.

Истинные же учителя учат только тому, что начало жизни, любовь, само живет в душах людей и что хорошо тому, кто соединился с ним.

Если ты служишь Богу из-за вечного блаженства, то ты служишь себе, а не Богу.

Ангелус Силезиус

Главная разница между истинной верой и ложной та, что при ложной вере человек хочет, чтобы за его жертвы и молитвы Бог угождал человеку. При истинной же вере человек хочет только одного: научиться угождать Богу.

8. РАЗУМ ПРОВЕРЯЕТ ПОЛОЖЕНИЯ ВЕРЫ

Не заглушать свой разум нужно для того, чтобы познать истинную веру, а, напротив, очищать, напрягать его для того, чтобы проверять разумом то, чему учат учителя веры.

Мы не разумом доходим до веры. Но разум нужен для того, чтобы поверять ту веру, которой учат нас.

Не бойся откидывать от своей веры все лишнее, телесное, видимое, осязаемое, а также и все смутное, неясное: чем больше ты очистишь духовное ядро, тем яснее узнаешь истинный закон жизни.

Ангелус Силезиус

Рассказы о чудесах не могут подтверждать истину. Если бы, не то что рассказы, но на моих глазах человек воскрес из гроба и улетел на небо и оттуда уверял бы меня, что 2х2=5, я все-таки не поверил бы ему.

Не тот неверующий, кто не верит в то, чему верят все вокруг него, а истинно неверующий тот, кто думает и говорит, что верит в то, во что не верит.

9. РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ ЛЮДЕЙ НЕ ПЕРЕСТАВАЯ СОВЕРШЕНСТВУЕТСЯ

Надо пользоваться учением о законе жизни прежних древних мудрых и святых людей, но мы сами должны своим разумом проверить то, чему они учат нас: принять то, что согласно с разумом, и откинуть то, что не согласно с ним.

Когда человек для того, чтобы не ошибиться в законе жизни, не решается отступить от раз признанной им веры, то с ним случается то же, что случилось бы с человеком, который для того, чтобы не заблудиться, привязал бы себя к столбу веревкой.

Люси Малори

Очень удивительно то, что большинство людей тверже всего верят самым старинным учениям о вере, таким, какие уже не подходят к нашему времени, а откидывают и считают ненужными и вредными все новые учения. Такие люди забывают то, что если Бог открывал истину древним людям, то Он все тот же и точно так же мог открыть ее и недавно жившим и теперь живущим людям.

Самый закон жизни не может изменяться, но люди могут все яснее и яснее и понимать его, и научаться тому, как в жизни исполнять его.

Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую религию любви к Богу и человеку. Но не надо думать, что у Бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия Христа, а только признаем величие Бога. Если же мы будем думать, что после Христа Бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.

Если бы Христос не отступал от того учения, которое тогда считалось истиной, мы бы не знали Его великого учения.

Что, если бы Он, как другие, сказал: никто не может вернее Моисея объяснить закон Бога, Он бы был ничто, и Дух Божий покинул бы Его душу. Но Он общался не с людьми, а с Богом, слушался Его голоса, а не Своего страха перед людьми. Он не побоялся ни церкви, ни государства и не смутился, хотя Пилат и Ирод подружились только затем, чтобы распять Его.

Да, Бог так же близок к нам, как Он близок был тогда ко Христу, и так же готов открыть истину каждому из нас, кто только захочет всей своей жизнью служить Ему.

Религия не потому истинна, что ее проповедовали святые люди, а святые люди ее проповедовали потому, что она истинна.

Когда дождевая вода течет по желобам, то нам кажется, что она вытекает из них. Но ведь вода падает с неба. То же и с поучениями святых и мудрецов: нам кажется, что поучения идут от них, а они идут от Бога.

Л.Н. Толстой написал этико-философское и религиозное произведение «Путь жизни». Говоря об особенностях книги, автор отмечал, что в ней, по его мнению, отобраны «самые важные мысли из всех», причём расположены они «в определённом, имеющем внутреннее значение порядке»

Книга вышла уже после смерти Л.Н. Толстого в 1911 году, сначала в виде 30 отдельных выпусков, а затем как единое издание.

Книга начинается с «Предисловия», где перечислены основные тезисы книги:

«1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живёт. Об этом учили во все времена самые мудрые и добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку его разум и совесть. Учение это такое:

2) Кроме того, что мы видим, слышим, ощупываем и про что знаем от людей, есть и такое, чего мы не видим, не слышим, не ощупываем и про что никто ничего не говорил нам, но что мы знаем лучше всего на свете. Это то, что даёт нам жизнь и про что мы говорим «я».

5) Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от Бога, стремятся к соединению с тем, от чего они отделены, и достигают этого соединения с душами других людей любовью, с Богом - сознанием своей божественности. В этом всё большем и большем соединении с душами других людей - любовью и с Богом - сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.

8) Грехи блуда, т.е. полового распутства;

9) Грехи праздности, т.е. освобождения себя от труда, нужного для удовлетворения своих потребностей;

10) Грехи корыстолюбия, т.е. приобретения и хранения имущества для пользования трудами других людей;

13) Соблазны неравенства, т.е. ложного представления о возможности деления людей на высших и низших;

18) Суеверие государства состоит в вере в то, что необходимо и благотворно, чтобы меньшинство праздных людей властвовало над большинством рабочего народа. Суеверие церкви состоит в вере в то, что непрестанно уясняющаяся людям религиозная истина была раз навсегда открыта и что известные люди, присвоившие себе право учить людей истинной вере, находятся в обладании единой, раз навсегда выраженной религиозной этой истины.

Lvyonok Yasnopolyanskiy 07.10.2016 16:45:14

ОБ ИТОГАХ РАЗМЫШЛЕНИЙ Л.Н. ТОЛСТОГО О ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ И ХРИСТИАНСКОМ НЕНАСИЛИИ, НАШЕДШИХ ВЫРАЖЕНИЕ В КНИГЕ

После того как Толстой в конце пятидесятых годов 19 века надолго поселился в Ясной Поляне, он попытался организовать школу для крестьянских детей, где сам выступил в роли учителя и воспитателя. Обучение в школе шло под влиянием идей Руссо, которые, впрочем, Толстой дополнил собственными соображениями, основанными на его знании сельского быта и психологии крестьян. Толстой предложил осуществить реформу школы, сделать её не государственным учреждением, а общественным. Главное для него в обучении и воспитании – чтобы учитель любил своё дело и учащихся, а не просто старался сформировать у учащихся полезные знания (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. – М., 1953. – С. 342).

В издававшемся им в 1862г. журнале «Ясная Поляна» Толстой критиковал систему образования в России, считая, что школы и университеты отрывают людей от жизни, а не приближают к ней.

Толстой попытался на практике осуществить систему воспитания, изложенную Руссо в «Эмиле». По его мнению, «единственный метод образования есть опыт, а единственный критериум его есть свобода» (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22-х т. Т. 16. – М., 1983. – С. 28). При этом он призывал основываться на природных задатках обучаемых, на их изначальном совершенстве: «человек родится совершенным, - есть великое слово, сказанное Руссо, и слово это, как камень, останется твёрдым и истинным. Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии правды, красоты и добра» (Там же. – Т. 15. – С. 31). В дальнейшем человек теряет эту гармонию, считает Толстой, а воспитание портит человека. Поэтому нужно лишь не мешать свободному развитию ребёнка, нужно предоставлять ему больше свободы, самостоятельности, инициативы в обучении и вообще в понимании жизни. Роль учителя сводится при этом к роли помощника, собеседника, а роль наставника, применяющего методы принуждения и насилия, Толстой решительно отвергает.

Ни в чём, как в воспитательных действиях учителей и родителей, не сказывается в большей мере вредоносное давление на ребёнка мира взрослых, каждый из которых, зажатый в своём общественном положении банкира, царя, купца, жулика, политика, рабочего, нищего, профессора и т.п., завидует детской свободе и чистоте, возводя свою зависть «в принцип и теорию» (Пед. соч. – Указ. изд., - С. 243). «Я убеждён, - пишет Л.Н. Толстой в статье 1862 года “Воспитание и образование”, - что воспитатель только потому может с таким жаром заниматься воспитанием ребёнка, что в основе этого стремления лежит зависть к чистоте ребёнка и желание сделать его похожим на себя, то есть более испорченным». (Выдел. наше. – Р.А.).

Но что же должно стать содержанием свободных и ненасильственных воспитания и образования? Накануне состоявшейся 14 сентября 1909г. беседы с народными учителями земских школ Л.Н. Толстой подготовил статью «В чём главная задача учителя?», напечатанную в 1910г. в журнале «Свободное воспитание». Здесь Толстой называет «великим грехом» взрослых воспитателей внушение детям в возрасте беззащитности от обмана «коварной лжи», которая «извратит всю их последующую жизнь» (Толстовский листок. Толстой и о Толстом. – Вып. 11. – М., 2000. – С. 145). Известно, что к таковой лжи «поздний» Толстой относил религиозные и государственно-патриотические суеверия и догмы, всегда внедряемые в массовое сознание обитателей государств, и всегда начиная с детства. Истиной же для Толстого до конца его земной жизни оставалась христианская религиозная нравственность, формирующая у человека ряд убеждений и привычек: помнить и любить Бога и ближних, никого не насильничать, не ругать, помогать людям воздерживаться от табака, водки, блуда, осуждения друг друга (Толстовский листок…- Вып. 11. – С. 145). В опубликованном письме В.Ф. Булгакову от 1 мая 1909г. Л.Н. Толстой утверждает со всей категоричностью, что любые знания будут только «праздной и вредной забавой» без «разумного религиозно-нравственного учения, поставленного в основу образования» (Там же. – С. 142). Причём, так как личный пример поступков взрослых учителей действует на детей сильнее проповедей и нравоучений, он не должен поэтому противоречить передаваемым им знаниям о Будде, Моисее, Христе или апостоле Иоанне (Там же; Толстой Л.Н. Пед. соч., Указ. изд. – С. 404 – 405).

Таким образом, толстовская педагогика ненасилия имеет прочный религиозный фундамент. Не менее прочны и её научные основания. Исходя из практических наблюдений в своей Яснополянской школе, Толстой пишет, что «свободный порядок» в школе страшен только тем учителям, которые сами были воспитаны по-другому – в условиях «недостатка уважения к человеческой природе» (Его же. Пед. соч., - Указ. изд. – С. 157). Людям, в отличие от животных, не дано внерациональных возможностей следовать некоторым законам, по которым живёт Божий мир. Невежество влечёт ту омрачённость бессилия, которая чревата контрпродуктивными актами, поспешно (чтобы не мешала совесть) совершаемыми горе-педагогами и с той же поспешностью рационализируемыми ими в духе постулатов «традиционной педагогики». Как следствие, омрачённостью сознания заражаются ученики, что препятствует уменьшению их невежества. Ведь дети человеческие находятся ближе к естественным законам; им доступно независимое от степени развития «чувство правды, красоты и добра»; вот почему «они возмущаются и ропщут, <…> не верят в законность ваших звонков, расписаний и правил» (Там же. – С. 157-158, 334).

Практика «традиционных» методов воспитания и обучения в казённых заведениях, неотделимая от принуждений, продуцирует всё новые и новые поколения рабов и прислужников того социального устройства, в котором находят место нечеловеческие проявления господства-подчинения. Толстого возмущала косность и безответственность педагогов в решении (точнее – в нерешении) этой проблемы. Думается, можно полностью согласиться с выводом педагога и публициста о том, что, ради надежды на будущее человечества, «мир детей – людей простых, независимых – должен оставаться чист от самообманывания и преступной веры <…> в то, что чувство мести становится справедливым, как скоро его назовём наказанием» (Там же. – С. 162).

Начиная с 60х гг. XIX века, идея эта долго и упорно присовокуплялась к подозрительно длинному перечню ошибок и заблуждений «гениального художника». Неожиданный ответ критикам Толстого дала новая научная парадигма второй половины ХХ века, эволюционно-синергетическая. Открытия в естествознании предопределили появление во второй половине века новой научной картины мира: произошёл, как пишет об этом В.А. Тестов, «переход от образов порядка к образам хаоса», получили развитие идеи недетерминированности, непредсказуемости путей эволюции сложных открытых систем, обменивающихся с окружающим миром веществом, энергией и информацией (Тестов В.А. «Жёсткие» и «мягкие» модели обучения / В.А. Тестов. – Педагогика. - № 8. – 2004. – С. 35). В необратимом саморазвитии системы всегда происходят незапланированные случайные процессы (флуктуации), могущие кардинально преобразовать систему, вывести её на качественно иной уровень самоорганизации. Если случайные отклонения усилятся, система может в такой переломный момент (точка бифуркации) перейти на более высокий уровень упорядоченности, или же принять хаотический характер – до следующей бифуркации (Там же).

А ведь своими наблюдениями над такой сложной системой Л.Н. Толстой делился с читателями издававшегося им журнала «Ясная Поляна» ещё в середине XIX столетия, причём простыми и понятными словами! Система эта – его Яснополянская школа, точнее – её ученики. Иногда, писал Толстой-педагог, дисциплина на уроках ослабевает, и «нам кажется, беспорядок растёт, делается всё больше и больше, и нет ему пределов, кажется, что нет другого средства прекратить его, как употребить силу, - а стоили только немного подождать, и беспорядок (или оживление) самоестественно улёгся бы в порядок, гораздо лучший и прочнейший, чем тот, который мы выдумаем» (Толстой Л.Н. Педагогич. соч. – Указ изд. – С. 157).

Процесс самоорганизации нельзя форсировать: это уже будет насилием, которое можно уподобить тому, «как грубая рука человека, желая помочь распуститься цветку, стала бы развёртывать цветок за лепестки и перемяла бы всё кругом» (Там же. – С. 185). Это сравнение не столь поэтично, сколь великолепно своим указанием на естественность эволюции и скачков в системном саморазвитии. Воспитание человека есть для Л.Н. Толстого процесс самораскрытия его природных дарований, подобный распусканию цветка. Мерилом эффективности воспитания оказывается при этом приобретение воспитанником духовного богатства, высоких нравственных качеств.

Как и любое человеческое сообщество, «общество, составляющееся из школьников» (Там же. – С. 157) есть сложная система, подчиняющаяся своим законам саморазвития, которые учителю нужно только признавать и разумно использовать в своей природосообразной работе. Но, подобно тому как «лишь отдельные энтузиасты пытаются перейти от теории к практике», в которой цель обучения могла бы носить неконкретный характер и вести к ней могли бы разные пути (Тестов В.А. Указ. соч. – С. 37), точно так же и ненасилие как практика социальной жизни (с неконкретной, но, безусловно, благой целью) безоговорочно признаётся лишь отдельными энтузиастами.

Зато сохраняют своё влияние доводы скептиков и противников концепции неупотребления насилия в сопротивлении злу, не блещущие, впрочем, новизной: в основной своей массе они предъявлялись ещё самому Толстому. Все они неизбежно представляют читателю толстовскую идею о непротивлении НАСИЛИЕМ в фальсифицированном виде, в виде заведомо редуцированной формулы о «непротивлении злу», несопротивлении, даже – покорности и потакании злу. М.Л. Гельфонд сводит все достаточно однообразные "возражения" Толстому к трём основным аргументам (Гельфонд (Клюзова) М.Л. Критика учения Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием в отечественной религиозно-философской мысли конца 19 – начала 20вв.: три основных аргумента // Вопросы философии. – 2009. - № 10. - С. 121 – 133):

1. «Аргумент бегства от зла», сводящийся к обличению неверного понимания Толстым природы зла как действительной и весьма коварной «силы», промышляющей в мире. В условиях постоянного противостояния с этой «силой» людям приходится прибегать к ряду принуждений по отношению друг к другу (по И.А Ильину, вплоть до смертной казни) и это, будучи насилием, не будет злом (Там же. – С. 122 – 125). Л.Н. Толстой возразил на это в том духе, что знать наверняка, что есть зло и не-зло может только Бог, а не люди, применяющие насилие (Там же. – С. 125).

2. «Аргумент целесообразности»: насилие эффективно и легитимно в случае защиты слабого и неэффективности других методов борьбы со злом. Тот же И.А. Ильин настаивает на том, что Л.Н. Толстой несправедливо смешивает злобное насилие против злодея и оправданное понуждение его к добру, не исключающее, как крайнюю меру, уничтожение злодея (Там же. – С. 125 – 127). Толстой считает такую «эффективность» насилия иллюзорной, уподобляя его применение «тушению огнём огня», а единственным путём пресечения зла признаёт «делание добра за зло всем безо всякого различия» (Толстой Л.Н. В чём моя вера? (Цит. по тексту анализируемой статьи. – С. 127). . К тому же, подчёркивает писатель, цели практические, для которых выбирается насилие, обманчивы, а «для духовной цели нужно непротивление злу, и достигаются невидимые цели» (Его же. Философский дневник. 1901 – 1910. – М., 2003. – С. 282 (Цит. по тексту статьи. – С. 127). Так что подобная аргументация «от целесообразности» вообще недопустима между христианами.

3. «Аргумент жертвы», имеющей безусловное право на защиту от насильника. Однако Толстой и в этом случае намекает на маловерие своих оппонентов: предполагаемые последствия действий злодея, как и его собственная судьба, ведомы только Богу, а не людям, и должны пребывать только в Его ведении (Там же. – С. 128 – 132).

«Ударную мощь» последнего аргумента В.С. Соловьёв и И.А. Ильин усиливают, представляя читателю крайнюю ситуацию: невинный ребёнок – жертва дюжего разбойника, а в роли случайного свидетеля преступления – самосовершенствующийся, и потому принципиально «не противящийся» моралист – «толстовец». Конечно, убийце можно подставить свою, не столь беззащитную, грудь, но целесообразнее остановить его именно насилием, и как можно быстрее, не рассуждая. Ответ Толстого был неожиданен и крайне неприятен оппонентам своей остроумной меткостью. Публицист подчеркнул, что «занимает этих людей, желающих оправдать насилие, никак не судьба воображаемого ребёнка, а своя судьба, своя вся основанная на насилии жизнь, которая при отрицании насилия не может продолжаться» (Толстой Л.Н. Неизбежный переворот // Толстой Л.Н. Закон насилия и закон любви. – М., 2004. – С. 919).

Не стоит порицать Л.Н. Толстого за столь очевидный отход от предмета дискуссии для осуждения её участников: они сами слишком долго напрашивались на такой ответ великого мыслителя. М.Л. Гельфонд констатирует, что в отечественной критике теории Толстого, со времён её появления и до сего дня, превалируют безапелляционность и попытки позиционировать всё «противотолстовское» как окончательный приговор, исчерпывающе разрешающий все спорные вопросы (Гельфонд (Клюзова) М.Л. – Указ. соч., - С. 133). Между тем, «ни одна из известных версий критики идеи непротивления не лишена собственных противоречий», а аргументы обеих «сторон» в данном споре – «теоретически паритетны» (Там же).

Достойный ответ «отрицающей» толстовское научение стороне дало не одно упомянутое выше естествознание. Наблюдения психолога ХХ столетия Э. Фромма убедительно доказывают, что вся философия сторонников наказания, войны или даже «необходимой обороны» не выдерживает проверки реальностью, в которой «чисто оборонительная агрессия очень легко смешивается с необоронительной деструктивностью и садистским желанием господствовать <…>. И когда это происходит, революционная наступательность перерождается в свою противоположность и вновь воспроизводит ту самую ситуацию, которую должна была уничтожить» (Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М., 1998. – С. 262-263).

Это, между прочим, – почти дословное повторение одной из идей финального философского труда Л.Н. Толстого «Путь жизни» (1910): порядок в обществе держится не насилием, а общественным мнением, которое извращается «примером дурной жизни» общественной «верхушки»; так что «деятельность насилия ослабляет, нарушает то самое, что она хочет поддерживать» (Толстой Л.Н. Путь жизни. – М., 1993. – С. 167).

Иллюстрацией этого тезиса Л.Н. Толстого может послужить реакция в российском обществе на знаменитый его памфлет против смертных казней «Не могу молчать». Вперемежку с дежурными похвалами, шедшими в основном от деятелей либеральной (и прочей) оппозиции правительству, в адрес 80-летнего писателя шли и более искренние, хотя и анонимные, злобные отзывы: «Как он, подлый, старый лицемер, английский шпион, смеет писать против наказаний разбойников? <…> Что ты, безумный мертвец, мелешь? “Нельзя молчать!” <…> Ах, ты, подлый лгун, лицемер, английский прихвостень, жидовский наймит!» (37, 357) и т.д.

Вот ТАК предпочитали “откликаться” немногочисленные люди твёрдых, традиционных убеждений, то есть те, кто бы должны были стать в те непростые для страны годы единомышленниками Толстого в борьбе с революционной угрозой, с изуверством, уничтожением русских традиций и пр. Но в том и состоит трагедия Толстого-публициста, что именно консерваторы настолько не поняли (и по сей день предпочитают не понимать) его, что убеждены в деструктивно-нигилистической направленности его общественно-публицистических выступлений, в безбожии и сектантстве их автора. Недаром столетнее удержание Толстого в фактическом отлучении от церкви «православных» сопровождается критиками, хотя и более стилистически сдержанными, нежели процитированное выше, но близкими по идеям и скрытой неприязни, а началось, как мы знаем, также с анонимных откровенностей типа: «Теперь ты предан анафеме и пойдёшь по смерти в вечное мучение и издохнешь как собака… анафема ты… старый чёрт… проклят будь» (Толстой Л.Н. Ответ на определение Синода // Толстой Л.Н. Не могу молчать. – М., 1985. – С. 434).

Ещё раз подчеркнём, что и современная, якобы «христианская», путинская Россия изменила только внешний стиль взаимоотношений с Толстым-публицистом (ведь некому уже адресовать ругань и угрозы!), но не характер и содержание «претензий» к великому своему «дьяволу» и «прохвосту» (Там же)...

Неудержимое, почти инстинктивное, искажение защищаемой Толстым истины непротивления как в массовом, так и в научном сознании, отказ от признания социальной значимости евангельского «не противься злому» (Мф, 5, 39), - всё это, как справедливо резюмирует Ю.Н. Давыдов, прискорбнейше свидетельствует о том, что «в России времён “позднего” Толстого уже не представляли, как правило, никакого другого противления злу, кроме насильственного» (Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и Лев Толстой // Вопросы литературы. – 1994. - №1. – С.78). Думается, данный вывод автора конца ХХ века справедлив не только для царской России начала прошлого века, но, во многом, и для современного положения дел, и не только в России.

Известно, что сам Л.Н. Толстой в начале ХХв. представлял себе «неизбежный» революционный переворот как религиозное пробуждение сознания трудящихся и эксплуатируемых к жизнепониманию, совместимому с христианством в его истинном, неизвращённом многовековыми толкованиями, значении. А такое понимание себя в отношении к Богу и миру требует только НЕнасильственного сопротивления делателям «злого»: нравственного воздержания от участия в их делах и мирного проповедания им неправды их жизни. О возможности такого характера будущей революции писатель судил, в основном, по многочисленным беседам с умными, нравственными, верующими людьми трудового народа, с которыми имел честь и удовольствие быть знакомым. Всегда упуская из виду первейшую и подлейшую сволочь -- городскую российскую интеллигенцию, Толстой недооценил тот факт, что разум, воля и совесть не только революционных деятелей, но и лучших людей консервативных взглядов были в то время уже отравлены, парализованы языческой, безумной идеей организованного человекоубийства, одоления орудием зла того, что им представлялось «злом». Именно такие люди, верящие в мнимую прогрессивно-движительную роль насилия в истории и в человеческой жизни (а такая вера – опаснее и губительнее, нежели простой атеизм!), были и остаются злейшими врагами и человечества, и религии, и мирной жизни на земле.

« … Волки, зайцы могут жить без религии, - писал Л.Н. Толстой в 1907г., - человек же, имеющий разум, такое орудие, которое даёт ему огромную силу – если живёт без религии, подчиняясь своим животным инстинктам, становится самым ужасным зверем, вредным особенно для себе подобных» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. – Т. 37. - С. 357. Далее ссылки на это издание следуют в тексте, с указанием в скобках тома и страницы: 37,357). А годом позже Д.П. Маковицкий зафиксировал следующее суждение великого мыслителя:

«Камень подчиняется закону сцепления частиц и тяготения. Растения в прибавку к этим законам подчиняются закону роста. Животные, кроме этих трёх законов, подчиняются закону взаимного общения. Для человека прибавляется новый закон – закон непротивления злу. Люди, которые не хотят знать этого закона (т.е. сознательно повиноваться ему. – Р.А.), остаются на животной ступени и превращают человеческое общество во что-то уродливое, безобразное» (Маковицкий Д.П. Яснополянские записки // Лит. наследство. – М., 1979. Т. 90. Кн. 3). С. 175 – 176..

Взаимная борьба – закон животной жизни, а не общественной, человеческой, поэтому войны, революционное насилие или судебное преследование людей людьми же оправданы быть не могут (Толстой Л.Н. Путь жизни. – М, 1993. – С. 174). Теория Толстого, по мысли А. Гусейнова, призывает стараться «отделить человека, совершающего зло, от самого зла» (Гусейнов А. Учение Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободная мысль. -1994. - №6. –С. 81), поняв его заблуждения и соблазны, и искоренять не «злодеев», а эти соблазны и заблуждения в себе и других. Посвятив этому свои силы, всякий истинный борец со злом «увидит перед собой такую огромную деятельность, что никак не поймёт даже, зачем ему для его деятельности выдумка о разбойнике» (Толстой Л.Н. Путь жизни. – Указ изд. – С. 175).

Начиная с трактата 1882-1884 гг. «В чём моя вера?» и вплоть до упомянутой выше книги «Путь жизни» Л.Н. Толстой нигде и ни разу не говорит о неСОпротивлении (= покорности, потакании) злу. Непротивление в толстовской коннотации есть противоположность неСОпротивлению, бессильному смирению со злом. За ним, по выражению Ю.Н. Давыдова, «мощь всего универсума Добра, то есть Бога» (Давыдов Ю.Н. Указ. соч. – С. 99), соединяющая людей для действенного одоления истинных врагов человечества.

«Я говорил, - поясняет Толстой в “Трёх притчах”, - что, по учению Христа, вся жизнь человека есть борьба со злом, противление злу разумом и любовью, но что из всех средств противления злу Христос исключает одно неразумное средство противления злу насилием, состоящее в том, чтобы бороться со злом злом же» (Толстой Л.Н. Три притчи // Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 20т., - М., 1964. – Т. 12. – С. 310-311).

Эта книга давно не переиздавалась в России, а между тем она является шедевром мировой духовно-эзотерической мудрости, переданной в изложении великого писателя. В этой работе Толстой распределил по отдельным темам лучшие философские афоризмы, высказывания и крылатые выражения, принадлежащие мудрецам и духовным учителям всего мира. Значительную часть из них составляют философские афоризмы Востока. В этой же книге представлена малоизвестная, но чрезвычайно интересная работа Л. Толстого о карме.

Произведение относится к жанру Проза. Оно было опубликовано в 31 году издательством Эксмо. Книга входит в серию "Золотой фонд эзотерики". На нашем сайте можно скачать книгу "Путь жизни" в формате epub, fb2, pdf или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.5 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.